нам следует понять генезис техничности по отношению к другим формам мышления, таким как религия, эстетика и философия
живопись делает невидимое видимым
если человек ведет себя подобающе, заботясь о своей жизни, это будет способствовать благополучию общества
посвятив себя общественной жизни, человек может потерять себя и от этого стать хуже
Общественная жизнь становится токсичной, когда человек теряет в ней себя
Проблема сегодняшней философии, особенно в свете постколониальности, заключается в том, что она легко попадает в ловушку, из которой сама же затем стремится выбраться: она присваивает мышлению национальность, тем самым заключая его в рамки этой не лучшим образом продуманной концепции. Я считаю, что мы, те, кто изучает и практикует философию сегодня в нынешних планетарных условиях, призваны не только утверждать многообразие мышления, но и в то же время способствовать тому, чтобы эти различные способы мышления индивидуировались и породили новое мышление, отвечающее нашему времени.
Дело в том, что в обыденности можно предположить, что существует лишь одно состояние, в котором пребывает наше сознание: состояние бодрствования. Однако благодаря эстетике становится возможным артикулировать множество таких состояний, которые будут в достаточной степени физиологичными, как того желал Ницше: гнев, тоска, влюбленность – все это разнообразные настроения не только духа, но и тела. Сложность здесь безусловно заключается в том, чтобы правильно обозначить то или иное состояние, правильно осознать границу между ними
Я желаю себе самому и всем тем, кто живет – кому позволено жить – без страха перед угрызениями пуританской совести, все большего одухотворения и разнообразия чувств; мы должны быть благодарны чувствам за их утонченность, полноту и силу и предлагать им взамен лучшее из духовного богатства, которое имеем
Конечно, сегодня уже было бы глупо отрицать то, что традиции азиатских философий являются именно философиями, а не чем-либо еще, однако стремление обращаться к ним по «стандартам» западной философии искоренить пока не удалось. Корень сложившейся ситуации по большей степени кроется в простом незнании других традиций, нежели в их бессилии или нефилософичности.
в центре внимания было не снятие, не новая спекулятивная форма, а наоборот, вопрос о том, как стал возможен распад той или иной онтологической или эмпирической действительности на противоположности
