Что за странное мнение, что после свадьбы жизни нет? Спроси моего мужа, он подтвердит, что собственная семья – это прекрасно. Всегда есть на кого поорать!
Чем дальше в утро, тем жить страшнее!
я обнаружила, что спала между подругами в комнате Харриет. Одетая в полосатый купальный костюм и… бежевое осеннее пальто
Господи! Чем дальше в утро, тем жить страшнее
Пока Харви договаривался с матросами, я с восхищением осматривалась.
Везде, даже в моей тарелке, между листьями зеленого салата, политого острым соусом, лежали разваренная пшеничная крупа и кусочки соленого сыра. Толще намека, что каторжников после освобождения встречают ячменной кашей и соленым сыром, просто не придумать.
– Ты серьезно? – Я бросила на Харви недовольный взгляд.
– Поздравляю с освобождением, – отсалютовал он бокалом.
– Радует одно: что ты тоже будешь жевать кашу, – пробормотала я и как будто небрежно спросила: – Как, к слову, поживает Паскаль?
Ей-богу, наступить на деревянный кубик голой пяткой – это как пройти обряд посвящения в настоящую семью!
Мы прогуливались по ухоженным аккуратным дорожкам, стараясь не пересекаться возле цветущих кустов с ботаниками-любителями и граверами-самоучками. Первые ходили уткнувшись в каталоги, купленные на входе, как это делала Эмма. Они усаживались в зарослях и пытались выковырять из земли мелкий росточек. В общем, занимались прополкой. Вторые были не только странными, но и внезапными. Как городские голуби! Когда они прицеливались глазком ручного гравирата, то обязательно оттопыривали поперек прохода какую-нибудь часть тела, чаще филейную. Иногда эти два вида сталкивались на дорожках, хотя места в ботаническом саду было немало.
Конечно, я сильная, самодостаточная колдунья, свято верящая в диету «ешь меньше», но день сегодня выдался очень нервный. Хотелось сладкого и на ручки, но лучше просто сладкого. Тортики, в отличие от мужчин, меня никогда не предавали.
Клянусь, его юридические умения враз поднимали градус мужской сексуальности.
