Неразрешимый вопрос
Мучает ежечасно
Остро и больно:
Стоит ли добровольно
Становиться несчастной?
Ки-но Цураюки: «Хотя … языки и различны, но свет луны всегда одинаков, поэтому, наверное, и сердца у людей одинаковы».
Звания отца или мужа, название провинции, где те несли государственную службу, иногда должность, которую занимала женщина при дворе, становились прозвищами, которыми поэтесс через тысячу лет продолжали именовать потомки.
Ещё один традиционный поэтический прием, макура-котоба («слова-изголовья»), заключающийся в использовании набора устойчивых эпитетов, тоже делает установление авторства затруднительным.
Сложность в определении авторства и времени написания также привносит широко распространённый в Японии поэтический приём хонкадори — «заимствование изначальной песни». Сознательное заимствование образов и даже целых строф, взятых у предшественников для создания дополнительных ассоциаций, не только не возбранялось, но, скорее, считалось признаком хорошего тона, а неумение в посланной танка распознать лирическую основу и не откликнуться на неё в ответном стихотворении могло вызывать подозрение в недостатке либо образования, либо душевной тонкости адресата. Японская поэзия полна «аллюзивных реминисценций».
Определяющим в выборе стихотворений для поэтических антологий, по словам российского востоковеда А. Долина, стало то, «как представлена традиция, а не то, кем именно она представлена».
Идентификация имён представляет огромную сложность (не хочется говорить, что она невозможна), ещё и потому, что к Х веку лексико-образная база классической поэзии была сформирована и её характерной чертой стала нивелировка авторской индивидуальности.
Доктор Каэдэ Такэси, химик, специалист в области гетерогенного катализа, проработавший не один десяток лет в США в фирме Du Pont, в конце 80-х годов прошлого века вышел на пенсию и возвратился на родину. Успешный учёный и тонкий ценитель литературы, доктор Каэдэ занялся изучением старинных рукописей. Опубликованные им тексты первоначально получили условное название «списки Каэдэ». Изучение стихов и дневниковых записей в списках позволило сделать вывод, что их автор — женщина, жившая, скорее всего, в XI веке, которую тоже стали условно называть по фамилии учёного — Каэдэ
Считалось, что, открывая имя, она совершает смелый шаг: вверяет юноше себя и свою судьбу.
Кроме того, имена-прозвища женщины в зависимости от её семейного и социального положения могли меняться на протяжении жизни не один раз.
