Ни один факт не проходил мимо этой женщины, а истина ее вообще не интересовала. Из нее получился бы великий инквизитор. А вот исследовательской жилки в ней не было. Господь обделил ее любопытством, подарив взамен острый ум и умение находить слабые места.
Тем вечером мои родители погибли. Я был безутешен. Не знал, что мне делать, а потому сделал то, что всегда делал в минуты страха, — пошел в их спальню. Забрался на их кровать. И стал ждать, когда кошмар кончится. Вот проснусь — и увижу их. Я буду лежать между ними. А они с обеих сторон будут меня защищать. Но конечно, я не спал, а потому и не мог проснуться.
четыре фразы, которые ведут к мудрости. Предупредила, что озвучу их только раз, а уж он может поступать так, как решит сам».
Арман Гамаш, слушая, положил вилку на тарелку.
«Я не знаю. Я ошибался. Я прошу прощения», — медленно говорила Лакост, разгибая пальцы, чтобы не сбиться со счета.
«Мне нужна помощь»,
голове обитает страх. А мужество живет в сердце. Задача состоит в том, чтобы добраться из головы до сердца.
— А между сердцем и головой — комок в горле,
— Где ты ее взяла? — спросил Гамаш. — У Рут? — Он посмотрел на дверь магазина Мирны.
— У Розы. Рут спала в разделе «Философия».
— Нет. Жан Ги пошел разузнать, нет ли где отказов от брони. Я тебе сообщу.
— А запасной план у тебя есть? — спросила она.
— Откровенно говоря, есть. Тут неподалеку садик, а в нем прекрасная скамейка, — сообщил он.
— Бродяжничество. Мама предупреждала, что этим кончится. Я сижу на нашем крылечке, у меня джин с тоником и старая кочерыжка.
— И я, — раздался знакомый голос.
— Вы и есть старая кочерыжка, — пояснила Рейн-Мари, и Гамаш услышал скрипучий смешок Рут. — Рут рассказывала мне о своей бездарно потраченной юности.
отрастил изрядное брюшко давно: десятки тортов наполеон тому назад.
«Мы любим жизнь, — подумала Рейн-Мари, глядя на Рут и Розу, сидящих рядышком, — не потому, что мы привыкли жить, а потому, что привыкли любить».
ни один человек не может быть так же плох, как самые худшие его деяния
Ужас, который приходит с пониманием того, что любые игрушки, любые успехи, любые всесильные советы директоров, новые машины и награды не способны заполнить образовавшуюся пустоту. Напротив, они лишь увеличивают ее. Углубляют.
В успехе не было ничего плохого, но без смысла он лишался всякой ценности
