Возведение Великой Китайской стены имело некоторое отношение к падению Римской империи. Интересная мысль: Китай и Рим представляли собой два совершенно разных мира, которые в те времена почти ничего не знали друг о друге, но между ними простирались степи Средней Азии, откуда и пришли кочевые племена гуннов.
Когда мы пишем свою историю, мы изобретаем себя.
Всемирная история, которую, как нам кажется, мы знаем, на самом деле нарратив, созданный искусственно и ориентированный на некую общность людей. Существуют европоцентризм, исламоцентризм, синоцентризм и многие другие варианты нарративов. Их количество зависит от того, как много групп людей на Земле идентифицирует себя как «мы» и противопоставляет себя «другим». Любые два исторических нарратива могут описывать одни и те же события и при этом подавать их совершенно по-разному, поскольку форма нарратива зависит от того, кто ведет рассказ.
Мы живем на одной планете, но во множестве разных миров. Мир, который нам, людям, видится как единое целое, — это лишь мир, который мы себе представляем, независимо от того, кто именно подразумевается под словом «мы». Всемирная история, которую, как нам кажется, мы знаем, на самом деле нарратив, созданный искусственно и ориентированный на некую общность людей. Существуют европоцентризм, исламоцентризм, синоцентризм и многие другие варианты нарративов. Их количество зависит от того, как много групп людей на Земле идентифицирует себя как «мы» и противопоставляет себя «другим». Любые два исторических нарратива могут описывать одни и те же события и при этом подавать их совершенно по-разному, поскольку форма нарратива зависит от того, кто ведет рассказ. Утверждать, что один из множества возможных субъективных вариантов всемирной истории и есть настоящая история, — все равно что говорить, будто одна из множества существующих карт отражает реальный мир.
Таким образом, жизнь — закрытая система, помещенная в некую среду: части этой системы подчиняются внутреннему порядку, который связывает множество молекул в единое целое. Сказанное справедливо для любой формы жизни. Для клетки, для лягушки, для человека — для кого угодно.
Жизнь подобна созвездию, в котором роль звезд играют молекулы. Созвездие — это не просто набор звезд, но некая система, структура, куда они встроены. Любой форме жизни необходимо потреблять энергию, чтобы поддерживать свою внутреннюю структуру, и энергия эта должна поступать извне, из окружающей среды. Грубо говоря, клеткам нужно что-то есть. Если они не получают достаточно энергии, которая способна удерживать их вместе, они теряют связность. Если нарушение связности нарастает, в какой-то момент созвездие перестает существовать. Его материальные составляющие, молекулы, все еще где-то есть, но самого созвездия больше нет. Так жизнь отступает перед смертью.
Вероятность, что те первые несколько простых молекул, вступив во взаимодействие, случайно породили бы лягушку или птицу, равна нулю. Лягушки и птицы тогда не относились к смежным возможностям. Но как насчет взаимодействия с образованием несколько более сложных веществ, вроде аминокислот? Липидов? Нуклеотидов? Это не просто вероятно, это неизбежно должно было произойти.
Древнейшее из наскальных изображений было создано около 40 000 лет назад, и вот что странно: даже самые ранние произведения уже представляются достаточно сложными. А вот неумело выполненных рисунков нигде нет. Непохоже, что художники каменного века учились рисовать на протяжении несколько сотен поколений, чтобы пройти путь от бесформенных клякс, едва напоминающих фигуры животных, до узнаваемых очертаний лошадей и охотников. Наоборот, складывается впечатление, что примерно 45 000–35 000 лет назад люди вдруг сразу начали создавать сложные произведения искусства. И речь идет не только о наскальной живописи. На раскопках в Малой Азии палеоантропологи обнаружили искусные украшения, относящиеся примерно к тому же периоду, что и наскальные рисунки. На юге Африки были найдены декоративные каменные ножи бесподобной красоты, а на территории Германии — керамическая статуэтка размером с амулет, изображающая женщину с тонкими руками и ногами, массивной грудью, крупными бедрами и вульвой.
Почему именно люди так внезапно достигли высокого мастерства в изящных искусствах? Ведь в те же времена жили и другие приматы, которые умели создавать орудия и инструменты, причем примерно с тем же успехом, что и люди, однако их изделия почти не менялись на протяжении тысяч лет, тогда как уровень сложности человеческих инструментов резко взлетел вверх. Должно быть, около 45 000 лет назад произошло что-то важное, но что именно? Что могло случиться?
всех живых существ на Земле только мы, люди, используем орудия труда и речь, чтобы группами эффективно взаимодействовать со средой, в которой мы обитаем. Благодаря языку мы можем общаться, а рассказываемые нами мифы — это то, что связывает группы людей вместе.
С высоты птичьего полета становится видно, что история человечества формируется в результате расширения этих микромиров в культурной реальности и их взаимодействия — когда они сливаются или пересекаются, происходит много всякого, от смятения, социального хаоса и войн до расцвета культуры, религиозного пробуждения и интеллектуальных прорывов. Однако самое важное из происходящего — важнее завоеваний, насилия и убийств — это смешение и наложение идей, которое приводит к рождению новых, более сложных и масштабных концепций. Их проявления мы видим в социальном и экономическом развитии, в войнах, в технологиях и изобретениях, в религии, искусстве, философии и науке. Мы видим их в жизни империй и в распространении идей. Мы видим их, когда время от времени одна глобальная парадигма свергает другую.
История шахмат в деталях отражает историю человеческой культуры. Мы все принадлежим человечеству, но мы всегда были склонны закручивать вокруг себя вихри исключительности. Когда мы взаимодействуем, волны распространяются от одной человеческой воронки к другой, и в этом процессе какие-то вещи меняются, какие-то нет и иногда появляется что-то новое — как правило, что-то большее.