Тот, кто сделал меня беженцем,
дал мне бомбу.
Я знаю, что я умру.
Я знаю, что веду заранее проигранное сражение,
потому что это сражение за будущее.
Я знаю, что Палестина, та, что на карте,
бесконечно далеко от меня.
Я знаю, что вы забыли ее название,
и вы придумали новое название для нее.
Я знаю все это.
Вот почему я приношу это на ваши улицы,
в ваши дома и ваши спальни.
Палестина не страна, джентльмены
в судейских мантиях.
Палестина стала телами, которые движутся.
Они движутся по улицам мира,
запевая песни смерти.
Потому что новый Христос сошел
со своего креста и покинул Палестину
Разница между революционером и террористом, как говорил Арафат, заключается в цели их борьбы. Потому что те, кто борется за свободу и освобождение своих земель от захватчиков, не могут называться террористами. Иначе американцев следовало бы назвать террористами во время их борьбы за освобождение от английских колонизаторов, европейское сопротивление нацизму тоже было бы терроризмом, как и борьба азиатов, африканцев и латиноамериканцев, не говоря уже о многих из тех, кто сегодня заседает в Генеральной Ассамблее ООН.
Это сионистских убийц — хотя они взрывали отели с постояльцами, расстреливали мирных жителей на площадях и в домах, бомбили беззащитную Газу — никогда не называли террористами и в тюрьмы не сажали даже за самые кровавые преступления. Но борцы с сионистами всегда оказываются «террористами».
Недаром он назвал себя «живой трофей сионизма и американского империализма». А у сионизма — особое привилегированное положение в системе империализма. Для борцов с сионизмом нет срока давности — только пожизненная тюрьма или смерть.
