– Нам угрожает инопланетный корабль, начинённый атомными бомбами, – сказал я. – У нас есть транспортир.
– Нам угрожает инопланетный корабль, начинённый атомными бомбами, – сказал я. – У нас есть транспортир.
Главное, чтобы ты видел и любил красоту прямо перед собой, иначе у тебя не будет защиты от уродства, подступающего со всех сторон.
по разговорам Ороло с мастерами помнил, как раздражала их наша манера подводить к ответу исподволь, а не отвечать в лоб
Когда дело доходило до стен, матические архитекторы оказывались совершенно беспомощны. Колонны – всегда пожалуйста. Арки – за милую душу. Своды (по сути, те же арки, только трёхмерные) – нет ничего проще. Зато там, где любой другой поставил бы стену, они городили арки и каменное кружево. Когда поступали рекламации на холод, комаров и всё остальное, от чего в нормальном здании защищали бы стены, матические архитекторы иногда снисходили до того, чтобы закрыть дырки витражами.
всё же, в таком случае матик становится обособленной вселенной и время в нём больше не синхронизировано с остальным миром. И тогда возможен разрыв причинно-следственных областей…
Что, если две вселенные – каждая такая же большая, сложная и древняя, как наша, полностью обособлены, но из А в Б как-то попал один протон. Довольно ли этого, чтобы на веки вечные обеспечить полное сцепление времени А с временем Б?
Атамант нащупал плодотворный подход, основанный на поликосмической интерпретации квантовой механики. Вполне естественно, он применил этот подход к своему излюбленному объекту…
– Медной миске?! – изумился Лодогир.
– Комплексу явлений
Рано или поздно кто-нибудь поднимет руку и спросит: «Господин Белдо, вы потратили несколько часов нашего бесценного времени на кальк о Гемновом пространстве – в чём, скажите на милость, ваш вывод?» Я отвечу: «С вашего позволения, вывод в том, что в нашем космосе выполняются законы природы».
нельзя верить во что-то только потому, что хочется, чтобы так было
