В любви каждый из нас крест и каждый из нас Христос.
В каждом человеческом сердце пылает крошечный огонек надежды на то, что завтрашний день принесет любовь, которая утолит его затаенное желание быть понятым.
Стоит хоть немного пожить у моря, и оно навеки оставит след в твоей душе
-то позади каркает ворон. Говорят, одинокий ворон – это дурное предзнаменование.
Быть может, чтобы довольствоваться своим браком, нужно всего лишь смириться с тем, что вызывает недовольство.
Искалеченные люди часто вымещают ярость на других; по-видимому, годы жизни в страхе наполняют их сердца ядом, который мало-помалу отравляет все вокруг.
– Йоун ведь хороший муж?
– Я… – Роуса прикусывает губу. – Он…
– Эти юнцы вечно хотят, чтобы им все поднесли на блюдечке. Он тебя бил?
– Нет.
– Вот! Хороший, стало быть, муж.
Эйидль по самую макушку набит навозом. Он ему глаза застит, вот все и кажется дерьмом.
В каждом человеческом сердце пылает крошечный огонек надежды на то, что завтрашний день принесет любовь, которая утолит его затаенное желание быть понятым. Но некоторые сердца горят таким алчным огнем, что он становится всепожирающим адским пламенем. Он превращает все в мертвый пепел и пыль, а ветер уносит их в пустоту.
Бывает любовь настолько глубокая, что в ней можно утонуть с головой. Роуса знает, что, когда Паудль рядом, весь остальной мир расплывается, превращаясь в путаницу бархатистых теней и неясных отзвуков. Но еще она знает, что любовь, качающая ее на своих волнах, просочится ей в рот, и в нос, и в горло, наполнит легкие, и в один прекрасный момент, смеясь, она обнаружит, что давным-давно утонула и теперь может лишь смотреть на струящиеся сверху лучи, навсегда прикованная ко дну якорем своего огромного и неподъемного чувства.
