Ни одна часть мозга так не связана с памятью, как обонятельный центр.
Джонни кивнул, ему вдруг стало как никогда грустно.
– Именно поэтому парфюмы бывших возлюбленных надо бы запретить законом. –
Вильгельм – изменник родины.
И как раз поэтому герой.
«Продолжая жить в сердцах потомков, человек не умирает.
А разве не мечта – основа всех форм социализма да отчасти и самой жизни? Мечта о счастливой жизни или о будущем, когда все люди станут свободны. Когда труд за деньги и погоня за прибылью будут подчинены радости и счастью, когда люди смогут любить кого захотят, когда надежды женщин сменятся свободой поступать по собственному разумению – заниматься искусством или хоть купаться нагишом в лунную ночь.
подвяленную рыбу, жаренную в чесночном масле, с кубиками бекона, гороховым пюре с рубленой мятой и морковкой, отваренной в масле с тмином и медом.
Однако лояльность и поиски правды иной раз противоречат друг другу.
Когда ждут неприятные дела, надо одеться построже.
Неужели ничто не способно вывести его из себя?
Да нет, кое-что есть.
А именно вопрос, любил ли Ханс Фалк кого-нибудь, кроме угнетенных и собственного отражения в зеркале. Впервые он отводит взгляд и ерзает на стуле. Отвечает уклончиво, но, пожалуй, это и есть ответ.
Патриот Бергена, идеалист-радикал, этакий «икорный левак», который проповедует пролетарские идеи, а сам как сыр в масле катается. Ханса Фалка можно называть по-разному. И о чем бы ни шел разговор, у него почти всегда наготове меткий ответ и плутовская улыбка. Впрочем, как говорят те, кто хорошо его знает, Ханс похож на русскую матрешку: он многослоен, и каждый слой – новая его версия. Он знаком с половиной Ближнего Востока – от ведущих политиков до таксистов на Хамра-стрит, – но загадка для своих близких. Этот человек, чей заразительный смех разносится по всему холлу, видел больше страдания, чем любой норвежец его поколения, но внешне оно как будто бы его не затронуло. Врач, который далеко за пределами сугубо медицинских кругов известен тем, что спас тысячи беззащитных в самых горячих точках мира, не раз забывал дни рождения собственных детей. Феминист, который всегда в первых рядах демонстрации на 8 Марта, ничтоже сумняшеся обманул всех своих женщин.
. В литературе и в шпионаже главное – обольстить. Придумать реальность, куда мы заманим врага – или читателя, и он даже не догадается, что его обвели вокруг пальца. Вот это, Джонни, и есть la séduction.