Родимый город въелся в душу,
Напоминал ей о себе
Всю жизнь — припадками удушья,
Тупой покорностью судьбе.
Девушку нельзя называть Коротышкой.
А я назвал.
С тех пор мы целовались во дворике с «лебедями» из автомобильных покрышек и раскрашенными «мухоморами», которые жители дома сделали, наколотив на пеньки железные тазики.
края», а она — человек подвижный, живой. Я говорю: «Давай мы тебя немножко успокоим и сделаем в уютной, домашней обстановке». Люда принесла на сеанс какой-то плед, любимую плюшевую собачку. Я ее посадил на диван и стал рисовать. Как она потом рассказывала: «Ты бы видел себя со стороны — такие ужимки, пантомимика и мимика». И мне, и ей интересно было. Получился контакт, и портрет получился. От модели очень много зависит