Любая мечта должна когда-нибудь исполниться. Иначе в ней нет никакого смысла.
Нич
– Рад, что тебе понравилось. Признаться, я уже начал беспокоиться и чуть было не решил, что тебе не хватит представленных доказательств.
– Но как ты мог?! – не отнимая рук от лица, сдавленно простонал Лонер, а затем с трудом поднял на меня слезящиеся, горящие сумасшедшинкой глаза. – Величайший ум… один из лучших магов гильдии! Весь из себя такой предусмотрительный и великолепный, и вдруг – в подобном виде?! Мелкий, рыжий, тощий, как твой таракан! Да еще и Невзун?!
– Ирония судьбы, – понимающе усмехнулся я. – Знал бы Нев, в кого мне доведется вселиться, ни за что не ударил бы в спину. А над тараканом ты, кстати, зря смеешься: мастер Твишоп и при жизни-то был обидчивым, а после того, как я его воскресил, вообще превратился в редкостного зануду.
– Гираш, прекрати меня обзывать! – сердито рявкнул бывший архимаг.
Я сделал вид, что удивился.
– А что не так? Я же правду сказал. Второго такого зануды на свете просто нет. Или у тебя кто-то есть на примете?
– Гира-а-аш? – угрожающе протянул таракан.
– Ни-ич? – в таком же тоне переспросил я.
– Как?! – ошеломленно моргнул мэтр Кромм и во все глаза уставился на насупившегося Нича. – Магистр, неужели вот это и есть мастер Люборас Твишоп?!
– Не «это», а здравствуйте, многоуважаемый бывший глава Совета магов, – неприязненно буркнул «фамильяр», а я едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. – И не надо на меня таращиться! Мой внешний вид – исключительно вынужденная мера, которой я обязан нездоровому чувству юмора, прорезавшемуся у твоего магистра после смерти. Гираш, подтверди!
Я только хмыкнул.
После чего откинулся на спинку, давая Лонеру время прийти в себя, и удовлетворенно прикрыл глаза.
И последние восемь накладывались темными магами, причем замыкались эти слои на строго определенных точках.
Только сильный способен признать свои ошибки. И только мудрый не станет лгать самому себе.
а кто там защиту поставил такую, что даже таракану не пролезть?!
– Так то живому таракану…
– Гираш! Сколько раз тебе говорить, что я не нежить?!
Кушать нельзя, слюнявить нежелательно, пробовать на зуб – опасно: он может быть ядовитым.
На войне все просто: ты знаешь, кто твой враг. А в мирной жизни не всегда удается определить, к кому можно повернуться спиной, а кто готов всадить туда отравленный клинок.
Солдат
Один мудрец правильно заметил, что совместная работа сближает порой лучше, чем совершенное убийство
Надо признать, отработка далась нам непросто, и столовую мы с Алесом явились взъерошенные и благоухающие так, что от нас шарахнулись, будто от упырей.
Ну и что с того, что на мантиях местами виднелись остатки мозгов? Этот необразованный сопляк просто не умеет правильно вскрывать черепа! И рукава наших мантий были заляпаны бурыми пятнами лишь по той причине, что этот косорукий болван опрокинул на пол банку с экспериментальной кровью, которую я только-только нацедил из свежего покойничка. И вовсе мои ботинки не были испачканы в том, о чем все подумали! Я просто вляпался в лужу с разлитым все тем же растяпой ранозаживителем, когда торопился покинуть пропитавшееся вонью помещение. И вообще, надо сказать, отработка прошла неплохо: мы довольно быстро справились с заданием, оприходовав все одиннадцать трупов, на которые указал явившийся после урока мальчишка де Фугг, подготовили в качестве практических пособий четыре руки, пять ног, семь черепов и целых двадцать восемь пальцев. И при этом даже не опоздали на ужин.
