Если не заглядывать внутрь, то может показаться, что и ученики старшей школы Броаднек такие же одинаковые, как их шкафчики.
никто никогда не накажет тебя больше, чем ты сам.
Я хотела, чтобы Тим привел меня к себе в пустой дом, чтобы мы долго целовались, потом просто лежали рядом, а уже потом… А он смотрит так, будто обнаружил во мне ужасное уродство.
Прошлого не исправить. Не переписать того, что сделано. Следы останутся навсегда. Кто-то говорит, надо забыть, перевернуть страницу, закрыть главу. Но так не получится. Остается только выучить ее наизусть и повторять, делая очередной шаг вперед.
Шон стоит, удерживаемый тремя парнями, – теперь ударить его может даже пятиклассник. Он дергается в попытках вырваться, но это бесполезно.
– Будешь так меня бить? – бросает он в лицо Тиму и искривляет губы в злой усмешке. – Трус!
Звучит как будто «мы все еще можем отдать в ремонт тебя».
– Ну уж нет! – Он теперь тащит меня за руку. – Хватит прятаться и отсиживаться! Черт, хватит уже жалеть себя, Питер! Ты не был в кино и в кафе два года! Не отмажешься!
Оба отрицательно мотают головами, что определенно значит «да».
Можно заменить сколько хочешь зеркал, но себя не заменишь
. Это вообще лучшее спасение – телефон. Если тебе грустно, неловко или скучно, ты всегда можешь скрыться в потоке маленьких картинок, затеряться там, чтобы тебя не нашли.
