инград.
Я успел родиться в СССР. Обмотал шею пуповиной, но все-таки выжил.
Меня долго били по попе, но плакать я не собирался. Стали бить сильнее. Ну, хорошо. «А-а-а-а-а!» — сдался я.
Я часто смеялся в присутствии деда. С ним я чувствовал себя хорошо и спокойно. Я знал, что, если прямо сейчас мы вылетим в кювет, дед не будет паниковать, а просто скажет что-то типа: «Давно надо было отвезти это корыто на помойку, — а когда мы выберемся из машины, добавит: — Бабке не говори, что в Москву опоздал».
На следующее утро Ринат сообщил мне, что наконец-то понял, почему офицеры Российской империи так любили шампанское: «Веселящие газики, которые можно пить до утра, не сильно пьянея, при этом сохраняя отличное настроение, а на следующий день наступает подлое похмелья, несравнимое с водочным, из-за которого офицеры либо вешались, либо назначали друг другу дуэли».
В обед он уехал в сторону Питера, так и не вызвав меня на дуэль.
Видимо, потому что ему это было нахуй не надо.
Россия — это когда плохо там и невозможно тут. Посмотрим, насколько нас тут хватит.
опережая события, продолжал дед
Чайники сразу выкидывают, а еще в честь них называют глупых людей, что еще обиднее.
Сплошное отчаяние, как будто Бога нет.
, выходя из кухни, заметил ее умоляющий взгляд, сообщающий мне: «Пожалуйста, подойди и извинись, я больше так не могу», — я не дрогнул и проследовал дальше, мол, сама извиняйся.
чера на ночь глядя она заявила, что я якобы недостаточно уважительно с ней обхожусь, когда в разных углах дома грубо хватаю ее за причинные места. Не нравится — не буду. Разговаривать в том числе.
Мне было спокойно и хорошо. Разговаривать не хотелось.
