Если в России и произошла европеизация, то исключительно фасадная, декоративная, а внутренняя архитектура государства, наоборот, была перепланирована на «азиатский» манер. Страна отнюдь не стала частью Европы, а лишь «отворила в нее окно». Окно – не дверь, оно существует для того, чтобы через него смотрели, а не ходили. И смотреть на Европу через окно, да еще зарешеченное (для выезда за границу требовалось разрешение), Россия будет еще долго,
В результате обозначился разрыв между низами и верхами – к социальному и имущественному неравенству прибавилось новое, культурное, которое со временем будет только усиливаться, так что классы даже станут говорить на разных языках. Российская элита переселилась в санкт-петербургскую империю, внешне напоминающую европейское государство; народ остался жить в старозаветном московском царстве.
В парижском парламенте русского гостя тоже принимали очень почтительно, но желания устроить у себя нечто подобное у Петра не возникло.
Напомню, что четырьмя главными признаками такого государства являются:
1) предельная централизация и концентрация власти; все мало-мальски важные решения принимаются одной инстанцией – самим государем;
2) все подданные считаются состоящими на службе у государства, которое объявляется высшей ценностью; не государство существует ради народа, а народ ради государства;
3) фигура самодержца священна и находится выше всякой критики;
4) все законы условны, ибо они обязательны только для населения, но не для верховной власти.
Самый сановный из петровских соратников в это время – князь Меншиков, но и он бессилен против Ягужинского. Многолетнее соперничество двух бывших денщиков заканчивается безусловной победой младшего. В последние месяцы жизни Петра старинный царский приятель в немилости, вот-вот угодит в окончательную опалу. Не жалует царь и супругу, в преданности которой после истории с Виллемом Монсом сомневается. Ярче всего в начале 1725 года сияет звезда генерал-прокурора Ягужинского
Второй человек в империи, «полудержавный властелин», как назовет его Пушкин, вышел из низов жестко иерархичного московского общества. Существует две версии касательно меншиковского происхождения. Согласно одной, он родился в семье придворных слуг и приблизился к царю обычным для подростков этой среды образом – был записан в «потешные». Но другая версия, «пирожная», гораздо более популярна – возможно из-за своей колоритности.
Незыблемость лефортовского положения при дворе, по-видимому, объясняется двумя факторами. Во-первых, характером Петра, который мало кого любил, но, если уж привязывался, то прочно и надолго, прощая предмету своей привязанности всё кроме предательства. А во-вторых, Франц Лефорт, судя по свидетельствам современников, действительно являлся личностью симпатичной и безусловно был искренне предан Петру, подчас отстаивая его интересы даже с риском для себя. Несколько раз, во время знаменитых приступов петровской ярости, женевец кидался спасать приближенных, которых царь в ослеплении был готов убить на месте. Каждый раз доставалось самому Лефорту, потому что во время припадка Петр бил не разбирая.
Лао-цзы: «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует».
Если попытки привить на Руси европейские повадки привели в целом к довольно скромным результатам, объясняется это извечным петровским отсутствием чувства меры. Царь всегда требовал слишком многого и немедленно, никогда не знал, где следует остановиться.
Получилось, конечно, много меньше, чем мечталось Петру.
К концу петровского правления русские посольства имелись при турецком, шведском, французском, английском, прусском, саксонском и датском дворах. В городах, имевших важное значение для торговли, появились консульства: в Венеции, Амстердаме, Кадисе, Бордо, Шемахе и даже в далеком Пекине.
