показались какими-то пустыми.
«Ну и ладно! – подумала Айлин с накатившей вдруг весёлой злостью. – Пусть за Орден и Дорвенант умирают правильные маги, а я… За ту деревню, вырезанную демонами, за лекции в Академии, за кондитерскую с любимыми конфетами Саймона… За Ала и Лу, за тётушку Элоизу и милорда Роверстана, за Дарру и Саймона, Иоланду и даже… даже за енотов!»
– Мы, страшные древние чудовища, чрезвычайно ценим простые человеческие радости вроде еды или застольной беседы. Или обычной любезности. Поверьте, по-настоящему хорошие манеры – необычайная редкость в любые времена. Об искренности я уж и не говорю. Обычно путники не приглашают меня за стол.
– Непременно отобьёмся, – согласился Лучано. – Ты только посмотри на наш грозный отряд! Великий воин, могущественная магесса! Исключительный синьор Собака! Самые умные в мире лошади! И скромный, но прекрасный я!
– И Перлюрен, – добавил Аластор с усталым ехидством. – Не отряд, а джунгарский балаган, только раскрашенного фургона не хватает. Одна надежда, что ускользнём, пока егеря будут помирать со смеху.
какая разница? Это моя жена, и я могу и хочу её баловать. Право, её улыбка этого стоит!
Это живым нужно соблюдать тысячи правил, просто чтобы оставаться живыми как можно дольше.
Скучного и страшного в жизни и без меня хватает. Но если всё хорошо, зачем быть серьёзным? А если всё плохо, шутка тем более не помешает, пусть хотя бы чуть веселее станет.
Если душа сделана из хорошего материала, испытания вытравят слабость, и человек станет сильнее, а вот если в нём скрытый порок… Боль и стыд найдут эту червоточину и разъедят ещё сильнее, как кислота – малейшую царапину на коже.
– Вот нисколько теперь не удивляюсь, что этому отвратному синьору понадобилось новое тело. Старое у него точно бы долго не протянуло. Хороший алхимик делал, забористая дрянь, – и пояснил, хотя его никто не спрашивал: – С этой пакостью можно не спать несколько дней. Будешь очень живой и даже весёлый. А если не остановишься вовремя, то вскоре дохлый.
По моему скромному опыту «неудобно» – это когда вы только легли с дамой, а тут её муж вернулся. Исключительное неудобство может получиться! Особенно, если у неё балкона нет!
Девчонка шмыгнула носом – и пугающее очарование рассеялось. Только холодная дрожь ещё раз прокатилась по телу, и Лучано вспомнил старую примету. Это кто-то прошёлся по его будущей могиле.
– Если бы здесь был мэтр Ладецки! – вздохнула Айлин и запустила пальцы в шерсть Пушка, рассеянно перебирая посеревший от пепла загривок. – Или мэтр…
Она осеклась, и Лучано без труда понял, какое имя юная магесса проглотила. Мэтр Бастельеро, разумеется, её наставник. Да уж!
– Лучше не надо, – прямодушно уронил бастардо, который тоже всё понял. – Между Бастельеро и демонами я пока что предпочитаю демонов. Их убивать можно. А вообще, пойду-ка я поищу лошадей. Иначе до вечера не доберёмся в эту несчастную деревню, Баргот её…
И тоже осёкся. В другое время Лучано посмеялся бы про себя над таким сходством упоминаний Проклятого и грандсиньора Бастельеро, но сейчас на шутки что-то не тянуло.
