«Да, что бы была без меня Россия, – сказал он себе, почувствовав опять приближение недовольного чувства. – Да, что бы была без меня не Россия одна, а Европа».
Соловьи, смолкнувшие во время стрельбы, опять защелкали, сперва один близко и потом другие на дальнем конце.
Вот эту-то смерть и напомнил мне раздавленный репей среди вспаханного поля.
Петраков лежал навзничь с взрезанным животом, и его молодое лицо было обращено к небу, и он, как рыба всхлипывая, умирал.