Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем... Обегал всю Москву — нет места
Накорябал на скорую руку черт знает что. Противно читать.
Переутомлен я до того, что дальше некуда
ты поймешь, что я должен испытывать сегодня, вылетая вместе с „Вестником" в трубу.
А то бы я описал тебе, как у меня в комнате в течение ночи под сочельник и в сочельник шел с потолка дождь...
До поздней ночи шевелится, покупает и продает, ест и пьет за столиками народ, живущий в не виданном еще никогда торгово-красном Китай-городе
И всегда у окон этих магазинов как зачарованные стоят прохожие и смотрят не отрываясь на деликатесы...
Все это чудовищных цен. Но цены в Москве давно уже никого не пугают, и сказочные, астрономические цифры миллионов (этого слова уже давно нет в Москве, оно окончательно вытеснено словом «лимон») пропускают за день блестящие, неустанно щелкающие кассы
Все это чудовищных цен. Но цены в Москве давно уже никого не пугают
а он сам в это время вступает в полосу жесточайшего голода
«Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем... Обегал всю Москву — нет места»)
