«В тех деталях, в которых их обычаи не идут вразрез с религией и справедливостью, я не считаю добрым делом менять их; скорее… мы должны сохранять все, что является наследственным и этническим, пока это не противоречит разуму
Эти настроения нашли отражение в тексте постановления Синода 1539 г., где говорилось, что ситуация в Мексике была «такой же», как в Англии и Германии во времена Августина Кентерберийского и Бонифация Кредитонского, и что поэтому следует придерживаться «такой же» практики
Монахи часто ссылались на труды папы Григория Великого и Беды Достопочтенного, цитируя знаменитое письмо Григория аббату Меллиту, посланное в 601 г.: «Скажи Августину [Кентерберийскому], что он ни в коем случае не должен разрушать храмы богов… Ибо если их святилища хорошо построены, надлежит превратить их из мест поклонения демонам в места почитания Истинного Бога» [23]. Отсылая к папе Григорию, монахи явно преследовали цель везде, где это возможно, встроить существующие практики и обряды в церковную жизнь, а не запрещать их.
Разница между тем, что новообращенные туземцы принимали, и тем, что они отвергали, почти всегда отражала социальный контекст, а не доктринальную истину
Двенадцатью проливает яркий свет на необыкновенное чувство оптимизма, характерное для первых лет присутствия нищенствующих монахов в Новом Свете — лет, наполненных пламенной надеждой на то, что ранняя Церковь возродится на недавно открытых землях, не стесненная напыщенностью, богатством и коррупцией, поразившими католические структуры в Европе
Королевского верховного совета по делам Индий.
в Арагоне действительно существовала традиция отождествлять короля с летучей мышью, ночным созданием, связанным с Западом и, следовательно, с Испанией, которая, как известно, просто кишела москитами. Если учесть, что слово «мечеть» на испанском языке — mezquita, становится понятно, почему короля ассоциировали с летучей мышью, пожирающей москитов и, соответственно, мечети.
Во-первых, эта формула была разработана в позднесредневековой Испании как механизм защиты интересов — и, в более широком смысле, fueros, то есть местных обычаев и привилегий, — очень несхожих регионов и поселений, которые сохраняли значительную степень автономии при верховенстве короны.
одной из оценок, только в 1523 г. вышло 183 издания его работ, а публикация откликов на них привела к ошеломляющему десятикратному росту выпуска продукции недавно открытых немецких типографий [
Затем последовала еще одна битва против разъяренных мешика на каноэ, из которой испанцы снова вышли победителями [