– Я, нахер, не понимаю, – раздраженно швыряет бутылки в ведро Леон. – Вы любите друг друга. Сложно кому-нибудь из вас позвонить и сказать это?
– Намного сложнее, чем ты думаешь.
– Твою мать… Надеюсь, что меня такое не коснется. Не хотелось бы так же стоять, искать причины, почему нет. Это вместо способов, чтобы было да.
– Ты теперь мой дом, Флоренс. Хочу провести с тобой жизнь, хочу, чтобы у нас было все, чего мы захотим. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.
– Мы встретились на подпольных боях, – добавляет Джек.
– А хера вы там оба делали? – спрашивает Гэри с интересом, падая обратно на диван.
– Я дрался, а Флоренс пришла посмотреть.
– Ты еще и в подпольные бои ввязался, – хмурится он. – Нахера?
– Потом расскажу. В другой раз.
Ты – мой священный грааль, – шепчет Джек ей в губы. – Отпустить тебя было бы преступлением.
– Я люблю тебя больше, чем Манчестер
– Я люблю тебя больше, чем Нью-Йорк
Ради бурлящей в венах крови стоит жить, и Джек не представляет себе, как существовал бы здесь без боев.
Не матч, а сеанс коллективного онанизма.
Не матч, а сеанс коллективного онанизма
Ты теперь мой дом, Флоренс. Хочу провести с тобой жизнь, хочу, чтобы у нас было все, чего мы захотим.
