За флакон благоуханий, что как твой мизинец мал, целый мир существований безымянной жертвой пал».
– Да, я, кажется за десять лет
Они не знали, как им быть дальше, что с ними будет, но сейчас оба были счастливы.
Спасибо, Фаина!
– Так, очень интересно… – Лали опустилась в кресло и закурила.
– Не кури при мне, я этого не выношу.
– Не выносишь? Скатертью дорожка. А я в своем доме буду делать что захочу.
А вот и эта улочка. Сердце замирало. Я что, мальчишка? Мне далеко за сорок, у меня было черт знает сколько баб, чего меня так колбасит и плющит, как выражается нынешняя молодежь?
И вдруг он встал как вкопанный, прямо перед ним, на другой стороне узкой улицы он увидал вывеску «Лали».
Она не стремилась поддерживать беседу. Достала сигарету из пачки. Он схватил со столика зажигалку.
– Вы красиво курите.
– Спасибо. Я думала вы скажете другое…
– Что именно?
– Что курить вредно и еще, что целовать курящую женщину, все равно что пепельницу.
– Да нет, спасибо, я пойду, наверное…
– Нет, мил человек, ты уж попей с нами чайку-то… Мы, Ев
он та самая пресловутая каменная стена
иной раз так трудно, так непереносимо страшно и тяжко
свела судьба и мы больше не расставались
