Мальчиком я услышал от одного пьяноватого русского что-то вроде исповеди. Он сравнивал русских с евреями: одних Бог лишил родины и рассеял по миру за то, что они распяли Христа, других – за то, что они распяли Человека.
я не буду жарить стейк на писателе второго сорта, вроде Горького
И вдруг как-то сразу, обвалисто и внезапно, ему захотелось до боли, до изжоги, до стона нутряного и до слез просраться в этом лесу и подтереться опавшими листьями.
Я родился в Будапеште тридцать три года назад в семье белорусского еврея и польской татарки. Родители мои бежали: отец от православных фундаменталистов, мать – от исламских. Те и другие бородатые мракобесы хотели от населения любви и понимания, поэтому бомбили, жгли, резали и расстреливали нещадно.
бородатые мракобесы хотели от населения любви и понимания, поэтому бомбили, жгли, резали и расстреливали нещадно.
Вы никогда не узнаете, что содержит в себе салат оливье, из чего сварена solyanka, чем наполнены pirozhki и что внутри kulebyaki. Закрытый мир.
Как сын гуманитария, я послушал Грига, посмотрел Мунка и побродил по голограммам фьордов
На Чехове я жарю всегда с удовольствием. Легкий автор.
В минуты беспокойного ожидания надо погружаться не в сон, а в старые плоские фильмы.
– Тогда хоть налей мне чего-нибудь, мудило бесценное.
– Наливаю, пизда родная.
