Пусть видение этой ночи было порождением моего объятого ужасом разума, играющего с темными очертаниями нашего буфета. Пусть ужасные глаза существа — не что иное, как пара перевернутых чашек. Но я испытал удовлетворение от того, что запустил в него кочергой.
Трезвость среди достоинств этого джентльмена не числилась.
«мертв, как кривой дверной гвоздь»