Помню, ты говорила, что прививала на один куст разные розы, но это ведь… с одной и той же?
– С одной, с одной, – заверила душа шиповника. – Но уж простите, что выросло, то выросло!
руку мне упал желудь, потом – орешек, а несколько зеленых яблочек я подобрала из травы
Почему же вы молчите? – шепотом спросила я, приложив ладонь к одному из сросшихся стволов.
– А что болтать? – гулко отозвалось вдруг одно из деревьев. – Скрипим помаленьку, как моя прабабка говорила, и на том спасибо…
– Вы нездешние, да?
– Не местные, – буркнуло другое дерево. – Тебе чего нужно?
– Погодите! – воскликнула я. – Вы… вы растете на окончании одного луча, сирень – другого, а кто на прочих, я не помню…
– Дуб да остролист, рябина и ясень, много кого, – усмехнулся дух шиповника.
– А в центре… в центре купа больших деревьев, – припомнила я, – но я даже не знаю, какой они породы.
Главное, знать, кому и в какой форме давать слово, – продолжила я, не слушая. – Отец хорошо это умел и научил Манфреда.
– И тебя, надо думать?
– О чем вы, сударь? Девочек такому не учат, – невольно улыбнулась я, – они очень быстро учатся сами, если нужда заставит. Некоторые, правда, живут всю жизнь в уверенности, что любая клятва нерушима, а всякое данное слово необходимо сдержать.
Яблоко было тяжелым, прохладным, словно и не висело только что на самом пригреве, и так и просилось в рот! Я не знала этого сорта, видно, он был очень старым, ну тем интереснее узнать, каково оно на вкус…
– Ешь на здоровье, – качнула ветвями яблоня и умолкла, только ветерок едва заметно шумел в ее кроне.
Я вытерла яблоко рукавом и только поднесла его к губам, как откуда-то сверху, видно, с дерева, мне на плечи с яростным воплем прыгнула Чернушка и так вцепилась когтями, что я невольно вскрикнула от боли и выронила яблоко.
Все забываю спросить… Ты назвалась Тришей, но… Племянница твоя, ты сказала – Летиция, а зовут ее Летти. Брата ты как-то назвала Мэнни, а он Манфред… А Триша – это ведь тоже сокращение? От какого имени? Патрисия? Тебе бы пошло!
– Нет, – улыбнулась я. – Беллатриса.
– Почему же не Белла? – после паузы спросил Грегори. – Или… Белль, на заморский манер?
просто хотел… Хотел показать тебе первый подснежник. Их там целая поляна
Сперва набухли почки, потом показались листочки, а сегодня я рискнула пересадить тот черенок, у которого уже появились корешки, в землю, и накрыла его стеклянным стаканом, чтобы приживался быстрее.
нахмурилась, размышляя, и не сразу поймала себя на том, что машинально перебираю густую шерсть на запястье Грегори, словно кошку глажу. Кажется, это действовало на него успокаивающе, во всяком случае, щетина на загривке улеглась, да и когти он убрал.
