кономика дефицита на рынке гетеросексуальной любви диктует женщинам, что они должны превзойти других женщин, чтобы заработать любовь мужчины и безопасность, которую он обеспечивает. В профессиональной среде, где доминируют мужчины, — будь то корпоративная юридическая фирма или технологический стартап, — конкуренция между женщинами поощряется, поскольку создается впечатление, что для «второго пола» доступно только определенное количество рабочих мест. Зачастую такие женщины, встревоженные и подавленные, более агрессивны и ожесточены, чем мужчины их круга. Капитализм и патриархат поощряют конкуренцию среди женщин. Женщин приучают быть соперницами.
Влекомая самой примитивной силой — силой денег — все невозвратнее, все дальше и дальше от писательства… Ночью чувствую неистовое желание, животный импульс оттолкнуть Джули от пишущей машинки, голоса зовущих меня детей — как я хочу просто отсечь их, словно руки, хватающие спасательную шлюпку… Моя борьба — попытки увязать работу и жизнь… Все это время я терзаюсь перегружена перенести отсрочить и все равно накатывает это безумное желание, как сексуальное возбуждение… чувствую: творчество заперто во мне, рвется наружу… 1953–1954: я все еще разрываюсь между сотней дел, все еще мечусь. Бьюсь, словно запертая плотиной река, жаждущая обрести свое великое русло
У Тилли под рукой редко оказывалась тетрадь; ее мысли дошли до нас в виде отрывочных, не датированных предложений, напечатанных на черновой бумаге. «Ни минуты, чтобы присесть и подумать [132], — гласит одна из таких записей. — Это конец творчества… меня уничтожают. Я даже не знаю, не разучилась ли писать… Жизнь (работа, которая отнимает так много меня, семья, которая отнимает так много меня) действует как анестезия [133]. Я так устала физически. Ночами я сплю крепко, без сновидений».