По достоинству оценила роскошно убранный зал, который мы разнесли чуть ли не по камешку. После чего снова повернулась к братьям и в лучших традициях дурных американских комедий невозмутимо сказала:
– Всем привет. Пьяный дебош с мордобоем заказывали?
Наконец, животу досталось еще разок – напоследок, от второго такого же валуна, который очень не вовремя оказался на моем пути «большого паданца».
Если не умеешь терпеть боль и справляться с эмоциями – все, для учителя ты не существуешь. Если умеешь и желаешь учиться дальше – пожалуйста, пробуй и рискуй. Справишься с тем, что для тебя уготовили – гордись и получай заслуженные бонусы. Не справишься – не вздумай больше считать себя воином.
Надежда – глупое чувство. Но, к сожалению, живучее. Такое же цепкое, как обида, и такое же всеобъемлющее, как внезапно вспыхнувшая любовь. Может, оно и зря. Может, я ошибаюсь и напрасно полагаю, что меня по-прежнему ищут и ждут. Однако надежда не хочет умирать. И она заставляет тянуться вперед в поисках лучшей доли. Поэтому, как бы там ни было, я останусь. И снова буду ждать подходящего момента. Не уйду и не забуду до тех пор, пока не услышу четкого ответа. И до тех пор, пока он в глаза не скажет, было ли все это правдой.
Так странно. Так необычно отыскивать удивительное в самых простых и ставших обыденными вещах. Ведь вроде каждый день видишь это великолепное зрелище. Каждый вечер бросаешь рассеянный взгляд наверх, чтобы определиться со временем. Но лишь изредка можешь там его задержать, сполна насладиться этой неповторимой картиной и неожиданно осознать, что стал свидетелем настоящего чуда.
Но мы, девчонки, все такие – живем в придуманном мире, мечтаем о том, о чем даже думать вредно. Ходим, как будто плывем по облакам. А порой совершаем такие глупости, что потом сами диву даемся: мол, неужели это все я натворила?!
Я мельком покосилась тоже, но мысль о том, что это именно амулет портит мне все планы, отбросила сразу.
Надежда – глупое чувство. Но, к сожалению, живучее. Такое же цепкое, как обида, и такое же всеобъемлющее, как внезапно вспыхнувшая любовь
Черт, да скароны точно сумасшедшие! Но вот беда – они не нарушают своих клятв. Поэтому если сказали, что даже после смерти станут хранить мой покой, значит, будут. Хоть живыми, хоть мертвыми. Для них не существует слова «невозможно».
Я тихо сглотнула: ой, мама… на что я подписалась?! Нормальные люди обычно говорят: «клянемся служить до конца своей жизни», но к скаронам понятие «нормальные» абсолютно неприменимо. А эти вообще, похоже, замахнулись на посмертие. Как мои Тени
