Здесь погибла большая часть моей семьи. Когда я вижу газовые камеры, бараки, крематорий, мне кажется, будто они построены вчера. Но я ехал сюда в автобусе с кондиционером, а мой дед — в переполненном душном вагоне для скота, без воды и еды. Я добрался сюда за пару часов, а дедушка — за три дня и три ночи. Я здесь с друзьями, а с дедушкой не было никого из близких. Я уеду через два часа, а дедушка оставался тут до лета 1944 года. В Польше я словно увидел воспоминания моего деда. Он выжил и смог мне все рассказать. Я его никогда не забуду»
«Жизнь в обмане — это не жизнь»
Существует множество версий, что двигало Шиндлером, по каким соображениям он спасал евреев. Вот к какому выводу пришел Метек Пемпер: «Ни до, ни после войны он не совершил ничего значительного. Вместе с женой он провел спасательную операцию, которая сегодня затрагивает весь мир. Дети и внуки шести тысяч человек напрямую или косвенно обязаны ему жизнью. Вот что самое главное. Остальное неважно».
На ум приходит знаменитое высказывание Теодора Адорно: «Жизнь в обмане — это не жизнь» [3]. Он вкладывал в эту фразу иное значение, но сейчас мне кажется, что она идеально описывает мою жизнь.
Инге и Герхард часто повторяли, что нас троих любят одинаково. Я в это не верю. Каждого ребенка любят по-особенному.
Определяя себя только как внучку военного преступника, я казню себя и страдаю, но это не поможет ни жертвам, ни мне самой.
Не спилберговский фильм сделал его воплощением зла, он при жизни стал символом садизма.
Судя по всему, любовь в нашей семье каждый раз минует одно поколение.
Судя по всему, любовь в нашей семье каждый раз минует одно поколение.
Как может мертвый иметь власть над живыми?