Как это так выходит, что у человека умного высказанное им гораздо глупее того, что в нем остается?
Надо быть слишком подло влюбленным в себя, чтобы писать без стыда о самом себе.
Русские женщины дурнеют быстро, красота их только мелькнет, и, право, это не от одних только этнографических особенностей типа, а и оттого еще, что они умеют любить беззаветно. Русская женщина все разом отдает, коль полюбит, — и мгновенье, и судьбу, и настоящее, и будущее: экономничать не умеют, про запас не прячут, и красота их быстро уходит в того, кого любят
Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво.
кого больше любишь, того первого и оскорбляешь.
Странное свойство: я способен ненавидеть места и предметы, точно как будто людей. Зато есть у меня в Петербурге и несколько мест счастливых, то есть таких, где я почему-нибудь бывал когда-нибудь счастлив, — и что же, я берегу эти места и не захожу в них как можно дольше нарочно, чтобы потом, когда буду уже совсем один и несчастлив, зайти погрустить и припомнить.
Поверь, жизнь всякой женщины, что бы она там ни проповедовала, это — вечное искание, кому бы подчиниться… так сказать, жажда подчиниться.
Нет, тайное сознание могущества нестерпимо приятнее явного господства
хотя ничего нет мудренее, как приступить к какому-нибудь делу, — может быть, даже и ко всякому делу.
Друг мой, дай всегда немного соврать человеку — это невинно. Даже много дай соврать. Во-первых, это покажет твою деликатность, а во-вторых, за это тебе тоже дадут соврать — две огромных выгоды — разом.
