Сними все слои наносного, пустого, иллюзорного, притворного.
Когда ты скинешь всё и станешь совершенно беззащитна, ты получишь дар. Всё всегда вовремя. И всегда не оттуда, откуда ждёшь. А оттуда, откуда пора и надо. Тебе надо. Принимай
Дойди, достучись до смысла смыслов, до того самого сокровенного замысла, что стучится в висках и живёт в сердце твоего Бога.
масок, проберись сквозь туман и все уровни лени, страха, боли и копоти.
Сними одежду с Души. Забудь хоть на время о плоти. Обнажись до самой сути, пройди слои ролей и ма
И время растопить ледяное сердце
Душа твоя хочет дышать. Ты ведь сама знаешь, как она томится, довольствуясь полумерами. Ей бы вдохнуть воздуха лесного, в полях надышаться, в прохладе у ручья наполниться тишиной.
Закопать и забыть — смерть для дикой природы твоей. Вскрыть скрытое, вытряхнуть забытое, развеять лепестками роз на ветру по свету белому, сжечь в огне или реке подарить — Путь той, кто знает свою песню.
Ткёшь в одиночестве полотна дней, краски Жизни зачем-то с серым безжизненным цветом смешиваешь. Закапываешь кости историй ненаписанных. Поёшь ли ты свою песню над костром?
Непостижима тоска твоя по чему-то прошлому и так не случившемуся в будущем. Нерушима клятва твоя себе: хранить запорошенную пылью под запёкшейся кровью рану твою.
Сколько одиноких дорог в сердце своём ты вытоптала? Сколько снов несбывшихся виде
Копятся годами тайны твои, коптятся, изнутри травят, верёвку на шее затягивают, держат тебя на привязи, рот зажимают, говорят: «Не высовывайся».
И вот ты, словно сейф, на все замки заперта, запретами зажата, забита по горло чужими и своими тайнами, боишься слово молвить. Так и живёшь.
Ходишь, словно сторожевой по границе, между НЕЛЬЗЯ и МОЖНО
Копятся годами тайны твои, коптятся, изнутри травят, верёвку на шее затягивают, держат тебя на привязи, рот зажимают, говорят: «Не высовывайся».
И вот ты, словно сейф, на все замки заперта, запретами зажата, забита по горло чужими и своими тайнами, боишься слово молвить. Так и живёшь.
