– Я в том возрасте, когда от мужчины в спальне ничего хорошего ждать не приходится.
– В чем наша слабость?
– В чести и памяти.
– Что нас ждет?
– Бой.
– Когда пробьет наш час?
– Мы узнаем.
– В чем наш долг?
– В том, что никто иной не исполнит.
Людям, юноша, надо доверять. По крайней мере когда они ненавидят ваших врагов больше, чем вы сами.
Человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив, как это кажется ему самому.
ФРАНСУА ДЕ ЛАРОШФУКО
Сударыня, – серый офицер изо всех сил старался сохранить спокойствие, – вы пережили ужасное потрясение…
– Глупости, молодой человек. Никто меня не тряс. Меня разбудила собака, я взяла пистолеты и пошла посмотреть. В комнате кто-то был…
– И вы выстрелили?
– Разумеется,
Это было чудом, но это было! Там, где проходил Рокэ, у людей поднимались головы, а в глазах зажигался огонь. Солдаты не просто не боялись, они верили в победу и хотели боя. Маршала словно бы окружал ореол силы и уверенности, передававшихся другим, и Дик ощущал себя частью этой силы.
Его можно убить, по крайней мере я на это очень надеюсь, но не победить…
– Ричард, – маршал повернулся к своему оруженосцу, – вы бы тоже помолились, и даже дважды – по-оллариански и по-эсператистски. Вы – создание неиспорченное и местами даже блаженное. Авось вас услышат.
Пресловутый плод сорвали с росшего тут же кривоватого деревца.
«А время на циферблатах уже истекало кровью…»
у Добра преострые клыки и очень много яда. Зло, оно как-то душевнее…
