Сын-журналист исследует собственного отца и фиксирует процесс над старым нацистом — то фон и зеркало для его размышлений, то наплывающий на всё сознание титр, во время которого отец снова и снова сбрасывает обвинения в правде, которую о нём удаётся узнать. Очень тонкие интермедии — старый снимок бессмысленного юнца, запахи и пятна квартиры, в которой никогда не открывают окон, всё, что давит на свидетеля в холодном суде, где нужно заново переживать то, чтобы тебя уничтожило.