Потребовалось 20 лет, чтобы к нам дошёл роман Микаеля Ниеми «Популярная музыка из Виттулы», и ещё три года – мне, чтобы обратить на него внимание. За перевод со шведского спасибо Руслану Косынкину.

Те же граница Швеции и Финляндии, о которых Ниеми писал в историческом детективе
«Сварить медведя», но уже в 1960-е годы. В районе Виттулаянкка, сокращённо Виттула, подружились двое мальчишек: Матти и Ниила. Они взрослеют в захолустье в окружении своей родни и лестадианцев – последователей пастора Лестадиуса, о котором, опять же, мы знаем из «Сварить медведя». В Большом мире вовсю гремит музыка «Битлз». Однажды пластинка с рок-н-ролл мьюзик попадает и к паренькам…

В этом небольшом романе очень много любви, юмора и ностальгии. Мальчики и их сверстники растут в суровых северных условиях, но и в их судьбе есть место приключениям. Например, в самом детстве они прибились к европейским туристам и отправились аж в Китай. Несколько автобусов и даже пару самолётов приняли их на борт: дети делали вид, что родители где-то тут, поблизости.

«Так мы прибыли во Франкфурт. И кабы у моего безмолвного спутника не прихватило живот и он не устроился какать прямо под столом, то, честное слово, то, совершенно верно, то, без тени всякого сомнения, мы добрались бы до Китая».

Однажды в их церковь пожаловал темнокожий пастор, не говорящий по-шведски или по-фински, чья переводчица свалилась с приступом малярии. Он пробовал заговорить с прихожанами то на банту и суахили, то на французском и на фламандском, но без толку, никто не понимал ни бельмеса. Отчаявшись, он задал вопрос на эсперанто… и тут ему ответил маленький Ниила, вообще-то обычно молчавший, на манер своей бессловесной семьи, где общались, в основном, жестами и взглядами исподлобья. Ниила перевёл всю проповедь, люди приняли это за чудо, а Матти недоумевал, откуда пастор знает тот смешной язык, на котором они общаются с Ниилой, пока однажды не услышал радиоурок. Ниила выучил эсперанто по радио!

Когда к ним в руки попала пластинка битлов, отроки решали, «можно ли назвать рок-музыку кнапсу. На турнедальском наречии это слово означает «бабский», то есть бабское занятие. Иными словами, мужская роль в Турнедалене сводилась к одному. Не быть кнапсу».

«И на тебе – явилось благополучие. Как снег на голову свалились сотни дел и делишек, которые неведомо куда приткнуть. А так как понятие кнапсу формировалось на протяжении веков, в глубине народного подсознания, то как тут успеть с определениями? В каких-то областях все ясно. Положим, моторы – это дело мужское. Причем моторы на бензине – больше, нежели электрические. Стало быть, машины, снегоходы и бензопилы – никак не кнапсу.
Но как тогда быть со швейной машинкой? Может ли мужик взбивать сливки электромиксером? Доить корову электродоилкой? Вынимать белье из стиральной машины? Может ли настоящий мужик пылесосить свою машину, не уронив свое достоинство? Вот вам вопросы, над которыми стоит задуматься».

Рассказчик нанизывает на историю дружбы и расставания с другом весь быт турнедальцев. Мы узнаём, в какой ад может превратиться делёжка родственниками наследства, как местные выпивают и парятся в бане, как они женятся. Кусочек свадебного застолья всё не даёт мне покоя, может, кто-то мне объяснит, в чём прикол этого гастрономического сюжета:
«Со звяканьем была внесена гора фарфоровых чашек, и из здоровенных кофейников (каждый из них мог утолить жажду солидного прихода) полился черный как смоль кофе. Круги золотистого сыра размером с тракторную покрышку выкатывались на стол, и наконец явился верх изыска, венчавший изобилие яств, – шмат вяленой оленины. Гости отрезали соленые ломти, клали их в кофе, смешивали с сыром, брали губами белые куски рафинада. И только тогда, налив себе в блюдце дрожащими от нетерпения руками, с упоением отхлебывали манну небесную».
Вяленое мясо и сыр кладут в кофе пьют вприкуску с сахаром?