Книга о доме без «пустых гостиных для пустых гостей» или мечтаете ли вы жить в лесу, как мечтаю об этом я?

«После тихой зимней ночи я проснулся с таким чувством, точно мне задали вопрос»

Вы воровали полусъеденные каштаны у соек? Играли на флейте в лодке посреди пруда? Горевали из-за срубленных соседом деревьев? Слышали звук падающего на воду весла? Можете равнодушно пройти мимо кучи дров? Я не могу. Дождливым ноябрьским утром, припарковавшись на обочине, я собирала березовые дрова, срубленные электриками накануне.

«Я думаю, что люди до сих пор побаиваются темноты, хотя все ведьмы давно казнены, а христианство и свечи введены повсеместно»

Зачем он ушел в лес? Чтобы доказать современникам — «к ним надо бы послать миссионера» — насколько абсурдна их погоня за деньгами, славой и комфортом? Может быть, может быть. Но куда больше мне нравится другая версия: просто ему так захотелось.

«Много лет я добровольно состоял смотрителем ливней и снежных бурь и выполнял свою работу добросовестно»

Урсула из «Ведьминой службы доставки», Ли Цзыци, Кузьмич — все они для меня немного Торо. В них есть загадка и притягательность людей, способных обходиться без других людей, хорошо знающих не только о хрупкости природы, но и о ее могуществе. Люди уехали, дома снесли, прошли годы, десятки лет, но сосны и яблони стоят на прежнем месте.

«Тот, кому приходилось шагать ко мне дальше всех, по самому глубокому снегу и в самую свирепую вьюгу, был поэтом. Такие препятствия способны отпугнуть фермера, охотника, солдата, репортера и даже философа; но ничто не может устрашить поэта, ибо он движим чистой любовью»

Есть в нем мизантропия, высокомерие и морализаторство. Сидя в своей хижине, читая Джона Донна, он словно на 50 лет предсочинял «Если» Киплинга. Иногда не понять, превращается ли занудство в глубокие мысли или наоборот. И все же описания природы разбавлены чувством юмора, а морализаторство — романтикой. Может, он и был тем единственным Человеком, о котором написал Киплинг? «И если можешь быть в толпе собою». Да, кажется, он мог бы.

«Я люблю оставлять широкие поля на страницах моей жизни»

Живя в хижине, Торо описал чувство самого уютного из домов. Живя в лесу, он оставался внимателен к людям. Может быть, нам всем просто нужно место — “we did need no country, just a rock or two” — достаточное, чтобы встать на ноги, быть собой и быть с другими. «Пусть каждый займется своим делом и постарается быть тем, кем он рожден быть». Достаточно тихое место, где можно услышать и плеск весла и себя.

«Когда-то давно у меня пропал охотничий пес, гнедой конь и голубка, и я до сих пор их разыскиваю»
Кто мог бы понять, что он имел в виду? Кажется, у того, кто тоже хочет жить в лесу, шансов побольше, чем у остальных. Друг, свобода и поиски смысла? А может, он имел в виду некие части себя, качества своей личности, отнятые жизнью в обществе? Впрочем меня устраивает и незнание.

В книге об одинокой жизни в лесной хижине на удивление много людей. «Под моей кровлей бывало одновременно до двадцати пяти и тридцати душ вместе с их телами». Но не они были главными посетителями Торо. Белки, совы, снег, гуси, лягушки и окуни, дым поездов и туман — кого он впоследствии вспоминал больше? Наверно, того, ради кого и предпринял свое путешествие, — дух свободы и чувство достаточности всего в мире.

«Он не был одинок — это земля под ним казалась одинокой»