Памук - литературный структуралист. Жесткая схематичность его программных произведений всегда завораживает. Произведение, как теорема, - развязка неминуема, как доказательство.
Я думал, что Памук и Мураками - это два таких полюса комплиментарной мне литературы - где Турция, а где Япония. Но из всех ремесел, процесс овладения которыми является художественным приемом у Памука, на этот раз его герой выбирает рытье колодцев, и сразу же в памяти всплывают все реминисценции, связанные с Хрониками Заводной птицы. Самый длинный роман Мураками и самый короткий Памука - про колодцы.

Случайно так совпало, но незадолго до Рыжеволосой женщины я прочитал «Остров в полдень» Кортасара. И понял, что Памук тоже его имел в виду - или читал его во время написания, или вспоминал подспудно. Немногословность - это такое достоинство.

Тема отца и сына - самая «мужская» из всех маскулинных переживаний в литературе. Да, есть целая планета соперничества - отсюда оружие, война, женщины в «мужских» сюжетах.
Но тема «отец-сын» это целый эмоциональный Юпитер в сравнении с жалкой воинственностью Марса.

Ну и конечно рытье колодца - это замечательная метафора чтения произведения о Востоке. Неподготовленному читателю трудно удержать внимание вдали от национальных особенностей в повествовании. Но если читатель находит в себе силы отбросить пласт-другой специй, ароматов и прочих слонов-павлинов-шахерезад, то вниманию предстают универсальные темы, например, отец-сын.
Универсальная история Эдипа на Западе. Универсальная история Рустама на Востоке.
И колодец, прорытый между ними.