Преподаватель вещала об экономических теориях, не подозревая, что за ее спиной разворачивается целое шоу. Леваков глубоко вздохнул, он почему-то жутко нервничал, когда поднимал плакат лицевой стороной вверх. Послышались голоса.
– Вау.
– Да ладно?
Гад Витя присвистнул, закрыв ладонью губы, правда, потом сжал кулак, выставляя большой палец вверх.
– Что тут происходит? – спросила преподаватель, наконец оглянувшись. Однако Антон не смотрел на нее, его взгляд был прикован к Юльке, которая закрыла лицо ладонями, стараясь скрыться от всеобщего внимания. Она качала головой, но улыбалась, это читалось и во взгляде, и в каждом движении.
– Я тебя люблю, Снегирева! Ты будешь моей девушкой? – прочитала вслух женщина, прервав лекцию по экономической теории. Ее губ тоже коснулась улыбка, она повернулась, обращая свой взор в сторону студентов, и мягко произнесла: – Снегирева, вы бы соглашались. Не каждый день парни мне так пары срывают.
– Соглашайся, Снегирева! – крикнул Шестаков. – Эй, народ, давайте поддержим, парня. На счет три? Повторяем! Раз, два, три! Соглашайся, Снегирева! – и ребята завыли, повторяя реплику за Шестаковым, кто-то стал хлопать в ладоши, кто-то снимать на камеру, присвистывая.
Антон, правда, не особо вслушивался в эти радостные возгласы. Он просто смотрел на свою Юлю, на то, как она смущенно поднялась из-за стола, как тряслись ее руки, собирая вещи в рюкзак, как она летящей походкой спускалась по ступенькам к нему. Леваков и сам не понимал, почему не замечал такую удивительную девушку три года, но сейчас это уже неважно.
Снегирева спустилась, виновато глянув на педагога, но та лишь качнула головой. Антон опустил плакат, поставив ватман на пол. Юлька подошла к нему, робко и невинно посмотрела, прикусив нижнюю губу, ее лицо так и светилось от счастья.
– Можно было и лично спросить, – сказала она, часто дыша.
– И все же?
– Согласна, конечно!
– Горько! – крикнул Шестаков. Народ завыл, кто-то даже застучал по парте.
– Витя! – громко произнесла Снегирева, краснея.
– Ну, я ж вас люблю, дети мои, – развел он руками и поиграл бровями, словно озорной ребенок.
– Я похищаю тебя, – шепнул Антон Юле, поймал ее ладонь, сплетая их пальцы, и потянул за собой к выходу.
– Вау.
– Да ладно?
Гад Витя присвистнул, закрыв ладонью губы, правда, потом сжал кулак, выставляя большой палец вверх.
– Что тут происходит? – спросила преподаватель, наконец оглянувшись. Однако Антон не смотрел на нее, его взгляд был прикован к Юльке, которая закрыла лицо ладонями, стараясь скрыться от всеобщего внимания. Она качала головой, но улыбалась, это читалось и во взгляде, и в каждом движении.
– Я тебя люблю, Снегирева! Ты будешь моей девушкой? – прочитала вслух женщина, прервав лекцию по экономической теории. Ее губ тоже коснулась улыбка, она повернулась, обращая свой взор в сторону студентов, и мягко произнесла: – Снегирева, вы бы соглашались. Не каждый день парни мне так пары срывают.
– Соглашайся, Снегирева! – крикнул Шестаков. – Эй, народ, давайте поддержим, парня. На счет три? Повторяем! Раз, два, три! Соглашайся, Снегирева! – и ребята завыли, повторяя реплику за Шестаковым, кто-то стал хлопать в ладоши, кто-то снимать на камеру, присвистывая.
Антон, правда, не особо вслушивался в эти радостные возгласы. Он просто смотрел на свою Юлю, на то, как она смущенно поднялась из-за стола, как тряслись ее руки, собирая вещи в рюкзак, как она летящей походкой спускалась по ступенькам к нему. Леваков и сам не понимал, почему не замечал такую удивительную девушку три года, но сейчас это уже неважно.
Снегирева спустилась, виновато глянув на педагога, но та лишь качнула головой. Антон опустил плакат, поставив ватман на пол. Юлька подошла к нему, робко и невинно посмотрела, прикусив нижнюю губу, ее лицо так и светилось от счастья.
– Можно было и лично спросить, – сказала она, часто дыша.
– И все же?
– Согласна, конечно!
– Горько! – крикнул Шестаков. Народ завыл, кто-то даже застучал по парте.
– Витя! – громко произнесла Снегирева, краснея.
– Ну, я ж вас люблю, дети мои, – развел он руками и поиграл бровями, словно озорной ребенок.
– Я похищаю тебя, – шепнул Антон Юле, поймал ее ладонь, сплетая их пальцы, и потянул за собой к выходу.
