Наконец, цепи спали, и, естественно, народ стремится идти вперед, смутно,

определенно не зная, куда, но, непременно, туда, где лучше и радостнеий, а с

сарафанами и всем рукоделием у него связаны воспоминания самые тяжелые

и унизительные. И неужели можно удержать эту прорвавшуюся лавину, когда

забила ключем жизнь и когда явились другие, более важные, фундаментально

новые и неизмеримо более сильные жизненные потребности?!

И нам, ревнителям искусства, остается только собрать бережно то, что

осталось от прежнего народного творчества и доказать, что эти скинутые

сарафаны и брошенное рукоделье ни в чем не виноваты, что не от них жилось

так плохо, что народное творчество — душа народа и его сила и гордость, что

оно не раз спасало и объединяло народ, когда, казалось, он бывал в

предсмертноий агонии, что оно не есть орудие консерватизма, застоя и

регресса и что будет время, когда народ, не всеий бессознательноий массоий, а в

лице отдельных сознательных, свободных и культурных лиц вернется и

скажет: «верните нам наши песни, верните нам наши узоры!»

* * *