Я резко встала.
– Ты сейчас едешь к нему? Я поеду с тобой.
– Я прилетел сюда из Лос-Анджелеса ночным рейсом, чтобы рассказать тебе о том, что случилось. Сейчас мне нужно возвращаться в аэропорт, чтобы лететь обратно.
– Ты прилетел в Нью-Йорк только для того, чтобы рассказать мне о Максе?
Тейт кивнул.
– Когда Макс решился на операцию, он взял с меня обещание, что я лично расскажу тебе обо всем, если… если с ним что-нибудь случится. Я думаю, он отважился на хирургическое вмешательство только из-за тебя.
– Из-за меня? Но ведь мы расстались и…
– Я в курсе. Операция пугала Макса тем, что в результате он мог – не обязательно, но со значительной долей вероятности – потерять то, что было ему дороже всего на свете: хоккей. С другой стороны, каждый раз, когда он выходил на площадку, его кровяное давление росло, что увеличивало опасность самопроизвольного разрыва аневризмы. А ему очень не хотелось, чтобы ты стала заложницей той непредсказуемой ситуации, в которой он оказался. Только потом Макс понял, что в его жизни появилось нечто, что он любит больше, чем хоккей. Это была ты. И тогда он решился на операцию, чтобы не потерять тебя.
По моим щекам потекли слезы.
– Я еду с тобой. Я должна быть рядом с Максом, когда он очнется после операции.
Тейт кивнул.