Он снова помолчал, после чего, вначале сбивчиво, а потом все непринужденнее, заговорил о главном секрете своей жизни — навязчивых воспоминаниях о неземной красоте и блаженстве, от которых сердце полнилось неутолимой тоской, а мирская жизнь казалась скучной и бессмысленной.