я плавала в нем и смотрела вверх. На темном небе шли навстречу друг другу две группы перистых облаков. В районе луны они как бы сцепляли пальцы, и казалось, как будто на небе руки держат свечу. И я подумала: перед тем как написать «редеет облаков летучая гряда», человек долго смотрит на небо. Там, на небе, главная жизнь. Иногда я не могу от него оторваться. То луна становилась лицом Медузы Горгоны, то облака становились Адамом и Евой, только поднимающейся из его ребра, как в Сан-Джиминьяно, то превращались в успение Богородицы с отделяющейся душой, то исчезала луна в диагональных разрезах облаков, и это было самое грандиозное.