Прежде чем я опишу появление Роберты, надо рассказать, как выглядело заседание, куда она вломилась. Мы все сидели за столом в конференц-зале. Там было пятеро инвесторов, этаких акул с Уолл-стрит, все в костюмах, Джеки Морби – наша самая первая инвесторша в строгом облике властной бизнес-леди из Бостона, два щеголеватых выкормыша Гарвардской школы бизнеса из Spinnaker, я в костюме с галстуком и проектор на столе.
Тут в зал вошла Роберта, одетая в классическом стиле «разработчик компьютерных игр»: черная блузка, дизайнерские джинсы и дизайнерские же ботинки. Роберта громко и жизнерадостно сказала нам всем «Доброе утро!», затем: «Где кофе?» Когда с ней поздоровались, моя жена направилась к кофейнику в задней части конференц-зала, налила себе чашку кофе и медленно размешивала в ней сахар и сливки, пока все присутствующие вежливо ждали, что будет дальше.
Наконец Роберта повернулась к столу и поинтересовалась:
– О чем мы тут говорим?
Она-то знала, о чем мы говорим, но хотела, чтобы кто-то сказал это вслух. Я собрался с духом и выдал:
– Здесь менеджеры из Spinnaker, они рассказывают о своей компании, хотят выяснить, стоит ли нам объединиться ради какого-нибудь совместного дела.
Роберта ответила без обиняков:
– Обсуждать – время попусту терять. Это просто клоуны какие-то. Никто в индустрии их не уважает. Почему бы не поговорить о чем-нибудь другом, продуктивном?
Я обмер. Совет директоров был в шоке. Спиннакеровцы растерялись. Если бы мне пришло в голову спрятаться под стол, я бы так и сделал.
Вместо этого я попытался разрядить обстановку и сказал:
– Представители Spinnaker почти закончили свою презентацию. Давай уж они доведут ее до конца, а потом поговорим.
Спиннакеровцы торопливо пробежались по оставшимся слайдам. Когда они закончили, я немного рассказал о Sierra и нашей истории. Я не помню, что я говорил и что думали присутствующие. Никто не слушал. Все взгляды были прикованы к Роберте.
В конце презентации венчурные инвесторы – сразу несколько человек, я уж не помню, кто именно – обратились к Роберте и попытались заставить ее «прислушаться» и «понять», но моя жена почувствовала, что они говорят с ней как с «глупой девочкой», которую нужно «образумить». Это не имело значения, потому что она знала, что собирается сделать, и просто ждала подходящего момента.
Наконец Роберта заявила:
– Мы не будем продавать нашу компанию и совершенно точно не пойдем на слияние со Spinnaker, – это Роберта сказала с особым нажимом и добавила: – У меня с Кеном по-прежнему более чем 50 % компании, и вам нужны подписи нас ОБОИХ, а я ничего подписывать не буду!
Затем она встала и произнесла:
– Мы уходим, – тут она посмотрела прямо на меня и на Боба Шнайдера, нашего корпоративного юриста. Она не знала, встану ли я и уйду с ней, но я встал, не сказав ни слова.
Как сказала Роберта, в конечном счете вся власть была у нас – мы могли указать венчурным инвесторам на дверь. Это была хорошая новость.
Тут в зал вошла Роберта, одетая в классическом стиле «разработчик компьютерных игр»: черная блузка, дизайнерские джинсы и дизайнерские же ботинки. Роберта громко и жизнерадостно сказала нам всем «Доброе утро!», затем: «Где кофе?» Когда с ней поздоровались, моя жена направилась к кофейнику в задней части конференц-зала, налила себе чашку кофе и медленно размешивала в ней сахар и сливки, пока все присутствующие вежливо ждали, что будет дальше.
Наконец Роберта повернулась к столу и поинтересовалась:
– О чем мы тут говорим?
Она-то знала, о чем мы говорим, но хотела, чтобы кто-то сказал это вслух. Я собрался с духом и выдал:
– Здесь менеджеры из Spinnaker, они рассказывают о своей компании, хотят выяснить, стоит ли нам объединиться ради какого-нибудь совместного дела.
Роберта ответила без обиняков:
– Обсуждать – время попусту терять. Это просто клоуны какие-то. Никто в индустрии их не уважает. Почему бы не поговорить о чем-нибудь другом, продуктивном?
Я обмер. Совет директоров был в шоке. Спиннакеровцы растерялись. Если бы мне пришло в голову спрятаться под стол, я бы так и сделал.
Вместо этого я попытался разрядить обстановку и сказал:
– Представители Spinnaker почти закончили свою презентацию. Давай уж они доведут ее до конца, а потом поговорим.
Спиннакеровцы торопливо пробежались по оставшимся слайдам. Когда они закончили, я немного рассказал о Sierra и нашей истории. Я не помню, что я говорил и что думали присутствующие. Никто не слушал. Все взгляды были прикованы к Роберте.
В конце презентации венчурные инвесторы – сразу несколько человек, я уж не помню, кто именно – обратились к Роберте и попытались заставить ее «прислушаться» и «понять», но моя жена почувствовала, что они говорят с ней как с «глупой девочкой», которую нужно «образумить». Это не имело значения, потому что она знала, что собирается сделать, и просто ждала подходящего момента.
Наконец Роберта заявила:
– Мы не будем продавать нашу компанию и совершенно точно не пойдем на слияние со Spinnaker, – это Роберта сказала с особым нажимом и добавила: – У меня с Кеном по-прежнему более чем 50 % компании, и вам нужны подписи нас ОБОИХ, а я ничего подписывать не буду!
Затем она встала и произнесла:
– Мы уходим, – тут она посмотрела прямо на меня и на Боба Шнайдера, нашего корпоративного юриста. Она не знала, встану ли я и уйду с ней, но я встал, не сказав ни слова.
Как сказала Роберта, в конечном счете вся власть была у нас – мы могли указать венчурным инвесторам на дверь. Это была хорошая новость.
