В северной части Остина жило однажды честное семейство Смозерс. Семья состояла из Джона Смозерса, его жены, их маленькой пятилетней дочери и ее родителей, итого пять человек, если пришлось бы считать для специальной статистики, но на самом деле их было только трое.

Однажды вечером, после ужина, девочка почувствовала сильные рези в желудке, и Джон Смозерс поспешил в город за лекарством.

Он ушел и больше не вернулся.

Девочка поправилась и, когда пришло время, превратилась в девушку.

Мать очень горевала по случаю исчезновения мужа, и прошло почти три месяца, пока она снова вышла замуж и переехала в Сан-Антонио.

Дочь тоже вышла замуж, когда пришло ее время, и, по прошествии нескольких лет, у нее тоже была маленькая пятилетняя девочка.

Она жила в том же самом доме, в котором они жили, когда отец пропал.

Однажды вечером, по удивительному совпадению, у ее девочки случились желудочные колики в годовщину исчезновения Джона Смозерса, который, будь он жив, был бы теперь дедушкой.

— Я пойду в город и принесу лекарство, — сказал Джон Смит (так звали человека, за которого она вышла замуж).

— Нет, нет, дорогой Джон, — воскликнула его жена. — Ты тоже можешь исчезнуть навсегда.

Джон Смит остался, и они вместе уселись у кроватки маленькой Пэнси (так звали их дочь).

Немного погодя Пэнси стало как будто хуже, и Джон Смит снова попытался идти за лекарством, но жена не пустила его.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошел согбенный старик, с длинными седыми волосами.

— Вот и дедушка, — сказала Пэнси, которая узнала его раньше других.

Старик вынул из кармана бутылку с лекарством, налил столовую ложку и дал Пэнси выпить.

Она вскоре поправилась.

— Я немного запоздал, — сказал Джон Смозерс, — потому что мне пришлось ждать трамвая.