Ханна когда-то была пространней самой Аркадии, тело ее было так огромно, что полностью вмещало его, Кроха; ее тепло, ее хлеба так были обильны, что солнце всходило в ней и заходило. Истощившись, она сделалась холщовым мешком, вязанкой палок; она – изношенные мышцы, мокрые язвы.