к одиночеству, не умеет отдыхать один.

– Ну да, вдвоем. Ритка меня отпустит, и махнули бы мы с тобой на недельку куда-нибудь… Попозже, когда этот дурдом закончится.

Крапивин хотел ответить, что согласен, но открыл рот и чуть не поперхнулся: он увидел, что по правой щеке Швейцмана – небритой, с мелкими черными колючками – стекает струйка крови. Она вытекала из уха, и Денис, ужаснувшись, подумал, что Сеньку били на допросах и этим объясняется его молчание.

– У тебя кровь течет, – сказал он как можно более спокойным тоном, доставая из кармана платок и протягивая Швейцарцу. – Приложи к уху