Данил откинулся на спинку стула, словно отодвигаясь от обсуждения, уходя в тень. Паникар с Батареем явно верховодили тут, в уже сложившейся за это время группе. И хотя Добрынин со своим, несоизмеримым с их, боевым опытом, по-прежнему являлся непререкаемым авторитетом – он, как и старые заслуженные бойцы в таких вот воинских коллективах, давал высказаться молодежи. Так всегда было – и так должно было быть. И прежде всего чтобы молодежь училась на своих ошибках, набиралась собственного опыта, а не глядела в рот старшим и более опытным товарищам. Опытный боец, матёрый волк, всегда подчинит себе волчат – хотя бы только из своего авторитета. Ему просто побоятся возражать, испугавшись показаться бестолковыми, ничего не соображающими в сложившейся ситуации сопляками. И, боясь возразить, выполнят любой приказ – но разве нужны в боевой группе такие не имеющие своего мнения, безынициативные болванчики? Спаянная, сработавшаяся группа тем и хороша, что каждый старается для победы в меру своих сил и своего ума. Думает, как бы получше выполнить приказ – но и чувствует при этом, разграничивает ситуации, понимает, когда нужна личная инициатива и когда приказ нужно выполнить быстро и четко, без лишних рассуждений.
На обсуждение, обсасывание и разработку планов потратили весь оставшийся день. Спорили, ругались, орали друг на друга, делились на группы, где у каждого были свои мнения – и все же за поддержкой пацаны обращались именно к нему.