Погляди в смотровое окно,

за стеклом и свежо, и мокрó,

и само оно накренено

к горизонту, и к синему бору,

и к лошадке размером в перо,

торопящей телегу-шкатулку

и, теряя колесную втулку,

не охочей до разговору

ни о чем.

Этот год был ни шаткий, ни валкий,

не стучал по засову ключом,

но ятвяги, жемайты, сувалки

не томились, как мы, в раздевалке,

не сходились послушать оркестр,

их речей отголоски ни жарких,

ни прохладных, как наши, окрест

не ложились – речей их, ни жалких,

ни величественных,