Од­на­жды утром во время перек­лички было объ­яв­лено о том, что нужны опы­т­ные плот­ники. Тро­я­новс­кий тут же сде­лал шаг впе­ред и, хотя никогда в жизни не дер­жал в руках рубанка, зая­вил, что «у него семь лет опыта работы плот­ни­ком». Но его план обер­нулся про­тив него самого: как только он начал рабо­тать в мас­терс­кой, стало оче­видно, что он не годится для этой работы. «Капо выз­вал меня и отвел в свою ком­нату, где взял огром­ную палку. Когда я уви­дел эту палку, мне стало дурно. Он ска­зал, что за то, что я испор­тил мате­риал, я получу двад­цать пять уда­ров. При­ка­зал накло­ниться и начал меня бить. Он делал это очень мед­ленно, так чтобы я мог прочувст­во­вать каж­дый удар. Он был здо­ро­вым пар­нем. У него была тяже­лая рука, да и палка была тяже­лен­ной. Мне хоте­лось орать, но я заку­сил губу и не издал ни еди­ного звука. Это меня и спасло, так как на пят­над­ца­том ударе он оста­но­вился. «Ты хорошо дер­жи­шь­ся, — ска­зал он, — поэтому я прощу тебе пос­лед­ние десять уда­ров». Из двад­цати пяти уда­ров я полу­чил только пят­над­цать, но этих пят­над­цати мне вполне хва­тило. Мой зад целых две недели был всех цве­тов радуги, от чер­ного до желто-фи­о­ле­то­вого, и я еще долго не мог при­сесть», — расс­ка­зы­вает он.