На протяжении нескольких лет двор имел возможность наблюдать, как Менсон из аристократа превращается в бесхребетного слизняка. Он и сам осознавал метаморфозу, пытался сопротивляться. Мы видели его то с лицом, разбитым в кровь, то с изгрызенными запястьями и ладонями, то наряженным в обрывки камзола с красными следами ногтей поперек груди.