– Мари, – прохрипел Эллиот. Он посмотрел ей в глаза. Смотрел, не моргая. И его зрачки ширились от удивления. – Почему я не боюсь?

– Потому что слишком поздно, – простонала Мари и поцеловала его разбитые губы. Нежно, невесомо, словно взмах крыла бабочки. Его кровь осталась на ее губах. Она слизнула капли, и соленая горечь наполнила рот.

– Значит, я теперь твой? – с кривой усмешкой спросил Эллиот.

– Нет. – Мари качнула головой. – Это значит, что я теперь твоя.