Но манера глядеть свысока

сделала то, что Онегин совсем даже не узнал Татьяну, когда встретил ее в

первый раз, в глуши, в скромном образе чистой, невинной девушки, так

оробевшей пред ним с первого разу. Он не сумел отличить в бедной девочке

законченности и совершенства и действительно, может быть, принял ее за

"нравственный эмбрион". Это она-то эмбрион, это после письма-то ее к

Онегину! Если есть кто нравственный эмбрион в поэме, так это, конечно, он

сам, Онегин, и это бесспорно.