Он не питал никаких иллюзий относительно своего литературного таланта — его сын Дэвид не раз посмеивался над витиеватостью слога отца, — и все-таки на душе у Генри становилось тепло при мысли, что порой ему удается оказать благотворное влияние на простых людей города, перед которыми он испытывал тревожное чувство ответственности.
