Уже на исходе девяностых постмодернизм сделался объектом яростной критики. Отовсюду лезли его мушиные волоски, усики и крылышки, отгнивали уши и пальцы. Назрела необходимость реабилитационной телепортации. Состояния постпостмодернизма быть не может. Единственный очевидный путь лежит обратно – в модерн. Задача проста: любым путём получить Человека, пусть уже не советского – носителя Кодекса Строителя Коммунизма, пусть уже не Православного (одолела многоконфессиональность). Короче, кого угодно, лишь бы окончательно не стать постмодернистской «мухой».
В XXI веке начинается активная реставрация, но не Советского Союза, а его культурного поля – «советского модерна». Для телепортации оказались необходимы дополнительные ингредиенты. Ввиду сильной поврежденности артефактов советского и русского периодов (загадили мушиные представители новой культурной парадигмы) понадобились новые симулякры культурного наследия царской России и СССР. Постсоветская постмодернистская Федерация мобилизовала все силы массовой культуры – кинематограф, телевидение, литературу. В результате маленьких локальных телепортаций, подкрепляющих связь времён (Хабенский в обнимку с черепом Колчака, Шакуров с брежневскими бровями, Михалков на коне), создаются субпродукты грядущей большой телепортации, которая всё вернёт на круги своя. В камеру телепорта тащат всё подряд: Отечественные войны, православие, иудаизм и ислам, Скобелева и Троцкого, храм Христа Спасителя и Белый Свиток Торы. Считается, что так даже лучше, – получится обогащённый, как уран, русско-советский модерн.
Близится заветный миг, когда откроется люк камеры-порта. Начальник проекта с волнением отрапортует стране: «В результате успешной телепортации Постсоветская культурная парадигма стала Российской. В ней декларируется возврат к утраченным ценностям – академизму, классике, реализму, сентиментализму, новой искренности, духовности. Муха изжита!» Аплодисменты. Проблема в стыдливо пропущенной приставке «нео» (по сути то же самое, что и «пост»). Возвращены неоклассика, неоакадемизм, неореализм, неосентиментализм, неоискренность, неодуховность, неоинтерес к неоличности. Нетрудно предположить результат.
В XXI веке начинается активная реставрация, но не Советского Союза, а его культурного поля – «советского модерна». Для телепортации оказались необходимы дополнительные ингредиенты. Ввиду сильной поврежденности артефактов советского и русского периодов (загадили мушиные представители новой культурной парадигмы) понадобились новые симулякры культурного наследия царской России и СССР. Постсоветская постмодернистская Федерация мобилизовала все силы массовой культуры – кинематограф, телевидение, литературу. В результате маленьких локальных телепортаций, подкрепляющих связь времён (Хабенский в обнимку с черепом Колчака, Шакуров с брежневскими бровями, Михалков на коне), создаются субпродукты грядущей большой телепортации, которая всё вернёт на круги своя. В камеру телепорта тащат всё подряд: Отечественные войны, православие, иудаизм и ислам, Скобелева и Троцкого, храм Христа Спасителя и Белый Свиток Торы. Считается, что так даже лучше, – получится обогащённый, как уран, русско-советский модерн.
Близится заветный миг, когда откроется люк камеры-порта. Начальник проекта с волнением отрапортует стране: «В результате успешной телепортации Постсоветская культурная парадигма стала Российской. В ней декларируется возврат к утраченным ценностям – академизму, классике, реализму, сентиментализму, новой искренности, духовности. Муха изжита!» Аплодисменты. Проблема в стыдливо пропущенной приставке «нео» (по сути то же самое, что и «пост»). Возвращены неоклассика, неоакадемизм, неореализм, неосентиментализм, неоискренность, неодуховность, неоинтерес к неоличности. Нетрудно предположить результат.
